Плавный пуск панархизма

Применительно к электроинструментам есть такое понятие - «плавный пуск». Электродвигатель в момент запуска потребляет в 2, в 3, а то и в 7 раз больше мощности, чем при номинальной нагрузке. Это значит, что, если источник электроэнергии не обладает избытком мощности, то электроинструмент просто не включится из-за того, что сработает автоматический предохранитель, заглохнет генератор и т.д.. Функция плавного пуска как раз позволяет снизить пусковой ток, что и обеспечивает надёжный запуск инструмента.

Мне кажется, в теории панархизма вопросу плавного пуска уделяется, мягко говоря, недостаточно внимания. Хотя история показывает, что не получается просто взять и отказаться от территориальности, открыть границы под лозунгом «Все люди — братья!», как старались некоторые большевистские агитаторы в 1917. Замечу, что если повторить 1917, то коллапс будет посильнее, чем тогда, поскольку в начале 20 века 90% населения жило на земле и могло худо-бедно обеспечить едой и себя, и город. Сейчас продовольственная безопасность в руках агрохолдингов, т.е. непонятно в чьих руках, возможно, в руках западных "инвесторов". Это по поводу плавного пуска, в том числе по поводу иллюзий, что весь окружающий мир желает только добра россиянам, составляющим 2% населения планеты и населяющим территорию с 25% природных ресурсов планеты. Никто нам особо добра не желает, и любая наша слабость будет использована для присвоения наших ресурсов. Если кому-то не терпится революционных преобразований, пусть побудет недельку без еды в зимнем лесу — это будет мягкая аналогия того коллапса, который нам грозит в отсутствие плавного перехода.

Отвращение, которое питают анархисты к государству, вполне можно понять: под предлогом обеспечения прав и свобод государство 1) забирает у человека налоги, на которые содержит репрессивный аппарат, служащий в том числе для взимания налогов, 2) требует подчинения, избегая подотчётности… Причины неприязни можно перечислять долго, но берусь утверждать, что все они сводятся в конечном счёте к нисходящей системе распределения ресурсов и полномочий, которая порождает и удручающе низкий сервисный КПД современных государств, и ограничения свобод, и коррупцию, и казнокрадство, и кумовство (а, где кумовство, там и некомпетентность), и множество других социальных и управленческих пороков.

Альтернатива нисходящему распределению, соответственно, - восходящее распределение ресурсов и полномочий — это прямая адресация налогов (и других личных долей общих ресурсов), референдумное законодательство, репутационная юстиция, прозрачный общественный подряд и другие инструменты прямого действия. Размер налоговых отчислений и условия прямой адресации устанавливаются на референдумах. Заказчик общественных благ направляет ресурсы и делегирует полномочия непосредственно производителю общественных благ (исполнителю общественного подряда).

Предметом общественного подряда могут быть не только благоустройство, медицина, образование, но и разрешительные, надзорные, законодательные, правоохранительные, карательные и другие «государственные» функции. Каждый проект общественного подряда проходит общественное обсуждение и оценку социальной значимости. Например, условные тувинцы могут проголосовать против социальной значимости сезонной смены плитки на условном московском проспекте и предоставить в ходе обсуждения условным москвичам обоснования своей позиции.

Должно быть несколько форм общественного согласования: от простого голосования до многоэтапных обсуждений с привлечением экспертов, арбитража (также на условиях общественного подряда), с обязательной фиксацией в репутационной истории действий участников (в т.ч. "проигнорировал вопрос"). В зависимости от интеллектуального уровня, выявленного в ходе таких обсуждений, участнику может быть присвоен понижающий коэффициент, учитываемый при голосованиях. Должны быть также коэффициенты, отражающие компетентность человека в той или иной предметной области.

Действует презумпция социальной значимости. Если не поступили обоснованные возражения и нет подавляющего числа голосов «ПРОТИВ», проект по истечении отведённого на обсуждение времени признаётся социально значимым.

Для планомерного и неуклонного перехода к системе прямой адресации налогов можно постепенно сокращать централизованное бюджетное финансирование (например, на 5% в год, что будет означать сокращение на 65% за 20 лет) с одновременным или опережающим увеличением части бюджета, распределяемой пропорционально прямой адресации налогов (доходы от НДС, НДПИ, акцизов и т.д.). На референдуме могут быть определены защищённые статьи бюджета, финансирование которых из центрального бюджета не сокращается (при этом эти статьи доступны для прямой адресации налогов).

Разумеется, должны быть инструменты, обеспечивающие дисциплину выполнения общественного подряда, цивилизованный характер обсуждений и т.д. Но санкционные меры воздействия (штрафы, ограничения) требуют, во-первых, достаточно трудозатратного и, соответственно, дорогостоящего администрирования, во-вторых, согласия всех участников относительно легитимности, справедливости и прочих качеств теоретических основ и повседневной практики санкционной системы, а это заведомо недостижимо. Философские трясины и коррупционные перспективы во много раз опаснее для санкционного механизма, чем для репутационного.

Репутационный механизм требует «лишь» фиксации фактов, что относительно недорого и не чревато спорами, во всяком случае, идеологическими. Способы фиксации фактов могут различаться, главным образом, своей стоимостью. Требования к фиксации фактов понятны: надёжность хранения, неизменяемость, регистрация случаев доступа и т.д. Прозрачный электронный документооборот в сфере общественного подряда и блокчейн-хранение документов обеспечивают беспристрастное и всеобъемлющее накопление данных, что особенно важно, т. к. традиционная юстиция накапливает данные весьма односторонне — только негативные данные. А практическое значение имеет не количество негативных поступков, а во-первых, их соотношение с положительными поступками, и, во-вторых, общее количество поступков.

Но я бы не стал утверждать, что репутационная юстиция способна вытеснить традиционную, и надо отменить налоговую, административную и уголовную ответственность (в том числе для исполнителей и заказчиков общественного подряда, особенно в случае их сговора в целях злоупотреблений).

Казалось бы, очевидно, что общество тем сильнее, чем полнее реализуется созидательный потенциал каждого человека, но устройство современных государств далеко от соответствия этой арифметической истине. Система госуправления, как правило, соответствует не обстоятельствам, а штатному расписанию.

Строго говоря, это антинаучно – формировать структуру управления, писать должностные инструкции и т.д., будучи уверенным,
1) что эта структура будет соответствовать задачам, которые возникнут завтра, и
2) для каждой должности найдётся подходящий исполнитель.

Во-первых, такое идеалистическое представление может основываться только на ясновидении, поскольку планирование предполагает лишь определённую вероятность того или иного развития событий, а существующая структура управления настолько жёсткая, что о её своевременном приспособлении к меняющимся обстоятельствам речь идти не может.

Если мы признаём, что будущее мы не видим, тогда должен быть механизм оперативного наделения ресурсами и полномочиями. Механизм аварийно-ручного администрирования в условиях нисходящего распределения ресурсов и полномочий не обеспечивает оперативное приспособление процесса управления меняющимся условиям, поскольку система обратной связи рассчитана только на восприятие определённых предусмотренных сигналов, а всё предусмотреть невозможно. Яркий пример — всплеск волонтёрского движения в поддержку СВО, компенсировавший в значительной степени неповоротливость бюрократии. Механизмом, обеспечивающим быструю реакцию, могла бы стать прямая адресация налогов в сочетании с сопутствующими социальными институтами: репутационной юстицией, референдумным законодательством и другими инструментами прямого действия.

Во-вторых, мало того, что не получается придумать правильные государственные функции, так ещё и не получается для каждой из придуманных функций найти подходящего раба. Штатное расписание с его должностными инструкциями неизбежно обречено на заполнение штатных единиц исполнителями, не в полной мере соответствующими должностным требованиям.

С другой стороны, даже если есть человек, который может идеально выполнить какую-то задачу в интересах общества, то практически отсутствует вероятность, что для него в штатном расписании найдётся подходящая должность с нужными ресурсами и полномочиями. Соответственно, для применения созидательных способностей каждого человека требуется совершенно новая структура управления, и полномочия должны быть соразмерны возможной ответственности и способностям человека. В идеале, у каждого человека должны быть именно такие ресурсы и полномочия, которые необходимы и достаточны для развития и применения его созидательных способностей, а это такое же уникальное сочетание, как отпечаток пальца. Соответственно, борьба за должность теряет смысл, как не имеет смысла борьба за отпечаток чужого пальца: ты борешься за долг, который можешь отдать обществу только ты сам. Точно так же теряет смысл штатное расписание.

Да, это будет непривычный мир. Мир без табели о рангах, привычных табличек на дверях кабинетов. Но и, в то же время, мир с меньшей, чем сейчас, конфликтной массой. Почему так? Любая способность проявляется и совершенствуется только в процессе соответствующей деятельности (это очень важный момент, о котором, тем не менее, часто забывают). Человек, обладающий определёнными способностями, стремится их применить, причём, по возможности, с максимальной выгодой. Отсутствие точки приложения способностей или явно недостойный эффект от их применения неминуемо оборачивается бегством человеческого капитала. По аналогии с кровотечением, которое может быть внешним и внутренним, потеря человеческого капитала тоже может быть как внешней (утечкой мозгов), так и внутренней (в «лучшем» случае — деградацией профессиональных и личностных способностей, в худшем — их деструктивной реализацией). Причём ущерб от этой потери, как правило, превышает «упущенную стоимость» человеческого капитала, т. к., например, деструктивная реализация способностей может быть направлена не только вовнутрь (психические расстройства, суицид, зависимости, «прожигание» жизни и т. д.), но и вовне (криминал, бытовая агрессия, протестные действия, вандализм, терроризм и т. д.), что резко умножает ущерб. Кроме уменьшения конфликтной массы, следует ожидать ещё и другого изменения: она будет расходоваться в режиме горения, а не в режиме гниения, перемежающегося взрывами.

Прямая адресация налогов создаёт в сфере общественного подряда рынок товаров и услуг, на котором у каждого человека есть шанс проявить себя как в качестве заказчика, так и в качестве исполнителя, даже при отсутствии «нужных связей» и опыта в «прокручивании схем». А каждый успешный опыт будет окрылять участников общественного подряда, повышать в обществе уровень пассионарности.

Но пассионарность — не благо сама по себе. Если в обществе не работают институты, которые позволяют удерживать события в конструктивном русле, то пассионарность приводит к катастрофе, как показывает история фашистской Германии и более свежие события. Примеры Ельцина и Зеленского показывают, что, например, президентская власть к таким институтам точно не относится. Поэтому нужно развивать институты, препятствующие концентрации власти: прямую адресацию налогов и сопутствующие институты. Поэтому опасны парламенты, политические партии, другие функциональные, идеологические и прочие объединения, действующие на постоянной основе и получающие для своей деятельности ресурсы в принудительном порядке. Например, политические привилегии, которые получают партии в РФ (дотации из бюджета, выборы по партийным спискам и т. п.) - это как раз инструмент концентрации власти.

На практике ситуация с кадрами в условиях нисходящего распределения функций, ресурсов и полномочий осложняется не только принципиальной невозможностью создать штатное расписание, которое обеспечивало бы применение созидательных способностей каждого человека. Руководству нужны такие исполнители, которые не могли бы вышестоящих подсидеть. То есть «слишком умных» наверх никто особо не двигает и блистать талантами им не даёт, ибо чревато.

Структура управления, построенная по рефлексивному принципу «возникла проблема — создали (когда-нибудь, если вообще) ведомство для её решения, задействовав лояльных людей», устремлена, по сути, в прошлое. Опустим, чтобы не усложнять, вредительские и корыстные мотивы построения структуры управления, из-за которых Россия осталась без станкостроения, гражданского авиастроения и т. д., из-за которых МИД и другие ведомства обслуживают интересы сырьевых олигархов и т.п. Рассматриваем стерильный вариант управления. Так вот, поскольку «генералы всегда готовятся к прошедшей войне», то, соответственно, ретроспективный характер носит система образования, призванная обеспечить кадрами эту структуру управления, то есть молодёжь занята усвоением накопленного багажа знаний. Перспективная педагогика, нацеленная на выявление и развитие способностей, не востребована.

Cитуация в плоскости элит также говорит о том, что нисходящее распределение функций, ресурсов и полномочий — это зло, поскольку неизбежно порождает номенклатурную элиту и сопутствующие пороки — безнаказанность, коррупцию, головотяпство, кумовство и прочие злоупотребления, поскольку нет надлежащей оценки предполагаемых результатов со стороны общества, которое является действительным потребителем услуг, а доступ к ресурсам создаёт соблазн и возможность потратить сколь угодно большую часть этих ресурсов на сохранение такого доступа в будущем (т.е. на устранение конкурентов, ограничение гражданских свобод, свободы слова и т.д.).

Восходящее распределение функций, ресурсов и полномочий, напротив, порождает ситуативную элиту — людей, полных сил и идей, людей, востребованных обществом в данный момент, и обеспеченных всем необходимым. До сих пор ситуативная элита возникала только в моменты социальных потрясений и слома старой общественной системы. В отличие от революционных ситуаций, восходящее распределение порождает ситуативную элиту не в результате экзальтации и не в сопровождении многочисленных жертв (в том числе среди нарождающейся элиты), а в результате определения исполнителя общественного подряда. Ситуативной такая элита называется потому, что пользуется ресурсами и полномочиями только в момент исполнения общественного подряда — однократного или длительного. В первом случае ресурсы перестают поступать и полномочия прекращаются в тот момент, когда подряд выполнен. Во втором случае — когда заказчики отзывают свои голоса и адресации ресурсов на эту деятельность (по бессрочному общественному подряду голосование проводится непрерывно, регламент непрерывного голосования должен обеспечивать изменение статуса подряда только при достаточно существенном изменении соотношения голосов «ЗА» и «ПРОТИВ» исполнителя или общественной значимости подряда) или когда исполнитель перестаёт выполнять подряд по собственной инициативе.

Терминологическое примечание. Часто замечал, что использование термина "бюрократия" при рассмотрении альтернативных социальных устройств очень затрудняет обсуждение (разумеется, при рассмотрении прошедших исторических периодов таких сложностей не возникает). Поэтому я бы говорил не о бюрократии, а о номенклатурной элите, подразумевая, что нисходящее распределение ресурсов и полномочий обуславливает её номенклатурный характер и сопутствующие свойства (сосредоточенность на собственных интересах, склонность к коррупции, кумовству и прочим злоупотреблениям). Такая терминология допускает рассмотрение возможности формирования ситуативной элиты, не обладающей такими свойствами, за счёт восходящего распределения ресурсов и полномочий. Да, ситуативная элита может формироваться в результате социальных потрясений, но в условиях нисходящего распределения ресурсов и полномочий она неизбежно превращается в номенклатурную.

Разумеется, сам переход к восходящему распределению функций, ресурсов и полномочий — это эволюционный процесс, который никогда не закончится в полной мере, поскольку в каких-то сферах общественной жизни останется востребованным нисходящее распределение. Например потому, что восходящее создаёт условия для пассионарной невосприимчивости. Пассионарная невосприимчивость — это состояние общества, в котором каждый человек имеет высокие шансы самореализации, сосредоточен на ней и постоянно живёт, как ему кажется, предельно насыщенной жизнью, и пассионарной идее просто нечего воспламенить: всё, что может гореть, постепенно сгорает в повседневной деятельности. Поэтому следует оставить централизованное бюджетирование в определённых сферах, как и другие возможности для больших провалов и больших прорывов.

Вообще, любой метод имеет свои плюсы и минусы, которые, опять же, не абсолютны: одно и то же свойство метода в одних условиях будет плюсом, а в других — минусом. Поэтому следует не заменять один метод другим, а создавать условия для их конкуренции за области применения.

Точно так же трудно ожидать, что в какой-то момент на всей планете победит панархизм. Тем не менее мы можем менять нашу общественную систему так, чтобы социальное устройство "как в России" стало привлекательным и стало предметом копирования для всех стран мира. Если это будет социальное устройство на основе коллективного интеллекта, основанное на принципах свободы, равенства, интернационализма, то такое копирование, по сути, будет означать присоединение к российской юрисдикции. Важно, что такая институциональная экспансия носит пригласительный характер: элементы прямой демократии, доказавшие в одной стране свою пользу, добровольно копирует другая страна, приспосабливая их к своим особенностям. В этом состоит коренное отличие от агрессивной институциональной экспансии, которую давно практикует США (подкуп элит, манипулирование общественным мнением и т.п.) с предельно кровавыми последствиями.

Восходящее распределение ресурсов и полномочий обеспечивает индивидуальную субъектность. В чём ценность такой субъектности, кроме эффективного производства общественных благ и личной удовлетворённости от развития и созидательного применения собственных способностей?

Отдельно взятый человек, обладающий субъектностью, не будет инвестировать в военную агрессию, т.к. его доли ресурсов не хватит на одновременное ведение агрессии и обеспечение его собственной безопасности. Ведь тогда он должен или сам участвовать в боевых действиях, а это риск смерти или увечья, который обесценивает возможную выгоду от войны. Или он понесёт дополнительные расходы на оплату ведения боевых действий и обеспечение своей безопасности (содержание бомбоубежищ, затраты на эвакуацию, возможная потеря имущества и т.д.), которые будут существенными лично для него, но в любом случае не обеспечат ему абсолютной безопасности. Понятно ведь, что строительство надёжного бункера для каждого человека на нашей планете невозможно не только по экономическим причинам, но и по экологическим: на планете просто нет таких ресурсов.

Да и боевые действия не обязательно принесут ожидаемую выгоду (экономическую, политическую и т.д.). Я уж не говорю про ядерную зиму, когда выжившие в бункерах будут завидовать тем, кто оказался в эпицентре ядерного взрыва и умер мгновенно. Предпосылкой войны является лютое неравенство прав распоряжения общественными ресурсами, и восходящее распределение ресурсов и полномочий устраняет это неравенство.

Первые шаги в этом направлении можно делать уже сейчас, например, провести реформу ЖКХ, перевести управляющие компании в прозрачный общественный подряд с онлайн-бухгалтерией, с правом жильцов распределять свои взносы по статьям расходов. Люди должны в повседневности почувствовать, что управление и властвование — это разные вещи. Тогда, при достаточном накоплении культуры и опыта властвования, делегирования управленческих полномочий, принятия совместных решений, накопления репутационных историй и т.д. уже не будет казаться фантастикой, что управленческие, разрешительные, надзорные, законодательные, правоохранительные и другие «государственные» функции являются предметом прозрачного общественного подряда, а не предметом дележа в жирном нисходящем потоке ресурсов и полномочий.

Автор: Артем Матвеев